"Иосиф пошел искать опытную женщину, и когда он возвращался в пещеру, Мария уже родила Святое Дитя. И сказал Иосиф Марии: я привел Тебе двух женщин, Зелому и Саломею . Они ждут у входа в пещеру и не могут войти из-за слишком яркого света. Мария, слыша это, улыбнулась. И сказал ей Иосиф: не смейся, но будь осторожна, как бы не понадобилась Тебе какая-либо помощь. И он приказал одной из женщин войти. И когда Зелома приблизилась к Марии, она сказала Ей: позволь мне прикоснуться. И когда Мария позволила ей, женщина воскликнула громким голосом: Господи, Господи великий, милостивый! смилостивись надо мной. Я никогда не подозревала и не слышала ничего подобного: грудь Ее полна молока и у Нее Дитя мужского пола, хотя Она Дева. Ничего нечистого не было при зачатии и никакой болезни в рождении. Девой Она зачала, Девой Она родила и Девой Она остается!
Другая женщина, по имени Саломея, слыша слова Зеломы, сказала: тому, что я слышу, я не поверю, если не удостоверюсь. И Саломея, приблизившись к Марии, сказала Ей: позволь мне прикоснуться к Тебе и удостовериться, что Зелома сказала правду. И когда Мария позволила, Саломея прикоснулась и тотчас же иссохла рука ее и, почувствовав сильную боль, она стала плакать весьма громко и кричать, и сказала: Господи, Ты знаешь, что я всегда боялась Тебя, что я всегда ходила за бедными, не принимая вознаграждения; я ничего не брала от вдов и сирот и никогда не отсылала прочь от себя недужного, не оказав ему помощи. И вот я стала несчастной из-за неверия моего, оттого что осмелилась усомниться в Твоей Деве! И когда она говорила так, прекрасный юноша появился перед нею и сказал ей: приблизься к Младенцу и поклонись Ему, и прикоснись к Нему рукой твоей, и Он исцелит тебя, ибо Он Спаситель мира и всех, кто уповает на Него.
И тотчас Саломея подошла к Младенцу и, кланяясь Ему, она прикоснулась к краю пелен, в которые Он был завернут, и сейчас же выздоровела рука ее. И выйдя, она стала разглашать и рассказывать о чудесах, которые видела, и как она пострадала и была исцелена; и многие поверили проповеди ее" (Евангелие Псевдо-Матфея, глава 13).
Саломея (иногда вместе с Зеломой) изображается на многих православных иконах Рождества Христова: Саломея помогает пеленать младенца Христа или купает его. В ранних изображениях Рождества Богоматерь нередко предстает сидящей, в отличие от более позднего канона, где преобладают изображения лежащей Богородицы. Сидящая поза Марии должна была подтверждать понятие о том, что Богоматерь безболезненно родила Христа и поэтому, в отличие от всех женщин, не нуждалась в отдыхе после родов. Однако позже, примерно к 9-10 векам, в Византии сформировался канон с лежащей Богоматерью, который также находит свое утверждение в богословских текстах, соотносящих Рождество Христово как начало пути Спасителя с его финалом, с Голгофой: лежащая Богородица, обычно отвернувшаяся от Младенца, глядящая в сторону, прозревает будущие крестные страдания Сына. Из-за яслей, где лежит младенец, выглядывают вол и осёл. Эти животные - символы разных народов, которым принес Христос спасение: вол символизирует иудейский народ, а осел — язычников. Иосиф изображается сидящим в задумчивой позе и беседующим с одним из пастухов. Ангелы славят Христа. Также на православных рождественских кионах изображены известные евангельские сюжеты - благовестие пастухам, поклонение пастухов и поклонение волхвов.
Андрей Рублёв. Рождество Христово
Рождество Христово. Икона. 15 век
Рождество Христово. Икона. 16 век. Государственный Русский музей
Рождество Христово. Икона. 1685 год. Москва, Оружейная палата
Рождество Христово. Икона. 19 век
Рождество Христово. Икона. 19 век
Рождество Христово. Икона. 20 век
Рождество Христово. Современная греческая икона
Инна Кияткина. Рождество Христово. Икона
Комментарии
Большое спасибо за прекрасную подборку.
Мне неизвестно, откуда взялось имя того, кого изображают на некоторых иконах рядом с сомневающимся Иосифом (см. комментарий Натальи), но уж во всяком случае несомненно, что это не может быть один из пастухов (как сказано у Вас в осн. тексте).
Если б это было так, это лицо всегда было бы в группе пастухов, что для столь символического изображения, как икона, есть момент принципиальный. Но ни разу не замечено, чтобы он изображался вместе с ними.
Больше того: как Иосиф в некотором смысле поставлен вне пространства Рождества, так и этот персонаж – как-бы подчёркивая (а скорее всего, именно _вызывая_) сомнения Иосифа. Известная сотрудница ГТГ И.Н. Флёрова описывает то состояние этого Праведника, которое желает показать нам икона, такими словами: "И верит, и не верит". Так что образ существа, в подавляющем большинстве случаев изображаемого, во-первых, непосредственно пред лицом недоумевающим Иосифом, во-вторых, в виде старца, наконец, таинственно-мрачного вида, очень соответствует тому древнему лицу мiровой истории, "дело которого в том и состоит, чтобы на всех наводить смущение".
Что же касается Ваших возражений, то на первое можно сказать, что его образ для события Рождества Христова действительно необязательный. Не говоря уже о том, что ещё более необязательным делает его то, как описывают древние иконописцы самого Иосифа (все плоды деятельности 'старца' – налицо, и даже буквально: на лице св. Обручника).
Второе же возражение, думаю, объясняется ещё проще: скорее всего, молодым 'старец' изображён на сравнительно более поздних иконах, всё более уступающих духу времени. Что, конечно, проявляется и в других местах нарушения древнего символизма и смысловой строгости – напр., в отношении животных, склоняющихся над Богомладенцем.